Журнал "Экономическая теория преступлений и наказаний" №4 //
   "Теневая экономика в советском и постсоветском обществах".

Теневая экономика и экономическая политика на Востоке и на Западе: сравнительный системный анализ(1)
Д. Кассел, У. Цичи

В 1984 г. в Тренто (Италия) проводился международный научный семинар “Неофициальная экономика. Ее последствия и политика на Востоке и на Западе”, по итогам которого был подготовлен сборник статей “Неофициальная экономика. Последствия и перспективы в различных экономических системах”(2). Статья швейцарских экономистов Дитера Кассела и Улриха Цичи относится к наиболее ценным работам этого сборника. Хотя авторы статьи пользуются термином “теневая экономика” (shadow economy), то явление, которое они моделируют, более идентично понятию “неформальная экономика”.

Взаимосвязь официального и неофициального рынков труда

Капиталистическая рыночная экономика: решающая роль налогов. “Анализ подпольной экономической активности базируется на концепции рационального хозяйственного поведения, – пишут авторы статьи. – Рациональное решение означает, что домохозяйства распределяют рабочее время между официальным сектором (“белый” труд) и неофициальной теневой экономикой (“черный” труд или подработки). Объективная функция закрепляется в максимизации дохода при распределении индивидуального бюджета времени. Разница между ставкой “белой” зарплаты WO (wage official – зарплата в официальной экономике) и ставкой “черной” зарплаты WU (wage unofficial – зарплата в неофициальной экономике) порождает желание получать “арбитражную прибыль”(3) (с.132).

Авторы используют следующую систему обозначений:

LOS – официальное предложение труда (labor officially supplied);

LOD – официальный спрос на труд (labor officially demanded);

LUS – неофициальное предложение труда (labor unofficially supplied);

LUD – неофициальный спрос на труд (labor unofficially demanded).

Спрос на “белый” труд находится в обратной зависимости от официальной ставки валовой зарплаты WOg (gross wage official) и в прямой – от “черной” ставки зарплаты WU. Чем больше разница между WOg и WU, тем сильнее желание предпринимателей сдвинуть спрос на труд из официального сектора в теневой (с. 133).

Оптимизирующее поведение домохозяйств выражается в таком предложении труда в официальной экономике, которое положительно связано с величиной “белой” ставки реальной чистой зарплаты WOn (wage official net) и отрицательно – с альтернативным доходом, т. е. ставкой зарплаты в неофициальной экономике WU. Официальная занятость в ситуации отсутствия налогов показана на рис.1 как LO0.

Предложение “черного” труда LUS прямо зависит от “подпольной” ставки зарплаты WU, которая, в свою очередь, зависит от премии за риск R. В западной рыночной экономике тайно подрабатывающие могут быть оштрафованы или даже осуждены на тюремное заключение; иностранные рабочие сталкиваются также с риском лишиться разрешения на жительство. Предложение труда в подпольной экономике определяет, далее, свободная от риска ставка чистой “белой” зарплаты: эта ставка есть низшая граница предложения подпольного труда (за исключением особых случаев, например преступных сообществ, работники теневой экономики могли бы полностью перейти в официальную экономику при WU = WОn). Официальная ставка валовой зарплаты есть верхняя граница спроса на “черный” труд.

Рис. 1. Влияние налогообложения на легальный и теневой рынки труда в рыночном хозяйстве (с. 133)

На рис. 1 показана исходная ситуация – взаимосвязь между ставками “белой” и “черной” зарплаты при условии, что налоги равны нулю. Здесь нет подпольной экономики, так как все сделки осуществляются при ставке официальной зарплаты WOg0 (точка Е0).

Если вводится налог, цена труда в “белой” экономике повышается. При этом спрос на труд в официальной экономике уменьшается (равновесие достигается в точке Е1, где LO0 > LO1), одновременно увеличивается спрос на труд в подпольной экономике. Официальное рабочее время уменьшается в пользу необлагаемой налогом неофициальной сверхурочной работы либо тайной занятости нелегальных иностранных рабочих и зарегистрированных безработных; спрос на “черный” труд смещается в положение LUD1, равновесие на нелегальном рынке труда достигается в точке Р1, причем WU1 < WОg1 (с. 134).

Домохозяйства используют эту разницу в ценах (WOn1 < WU1) в своих интересах. Они перемещают часть своего трудового потенциала в неофициальную экономику: либо в теневую экономику вступают безработные, либо официально занятые по гибкому графику используют возможность заработать дополнительный доход в теневой экономике, уменьшая свое рабочее время в “белой” экономике. При этом будет падать производительность труда, так как часть официального рабочего времени станет использоваться для подготовки или выполнения “черной” работы. Кроме того, будет наблюдаться замена отдыха “черным” трудом. В результате предложение сдвинется до LUS1, размеры занятости в подпольной экономике составят LU1 (c. 135).

Рис. 2. Влияние риска наказания на рынки труда в рыночном хозяйстве (с. 133)

Рост теневой экономики, делают вывод авторы статьи, зависит в основном от двух факторов.

  1. От вида подоходного налога. Если налог пропорционален доходу, ему соответствует кривая LOS1, что ведет не только к меньшему сокращению официальной занятости в сравнении с LOS2 (на графике хорошо видно, что LO0 > LO1 > LO2), но также увеличивает потенциальную цену труда в неофициальной экономике (на графике видно, что при равновесии в точке Е2 WОg2 > WОg1). Из-за сдвига кривой спроса на “черный” труд в положение LUD2 происходит рост подпольной экономики (она достигает величины LU2 при равновесии в точке Р2).

  2. От степени риска при предложении неофициального труда. Если из-за ослабления контроля или уменьшения штрафов риск R снижается, это дает импульс росту предложения труда в подпольной экономике до LUS3 (cм. рис. 2). Более эластичное предложение труда ведет к снижению ставки “черной” зарплаты (WU1 > WU3) и к росту неофициальной занятости (при равновесии в точке Р3 LU3 > LU1).

Можно сделать вывод, что в рыночном хозяйстве масштабы теневой экономики в основном зависят от уровня налогов в официальной экономике, а риск является только второстепенным фактором (с. 135).

Социалистическая плановая экономика: роль подавленной инфляции и дефицитности товарного рынка. Развитие теневой экономики в Восточной Европе во многом аналогично ситуации на Западе, однако здесь есть и некоторые особенности.

Спрос на “белый” труд LOD в плановой экономике (в отличие от рыночного хозяйства, где ставка зарплаты зависит от предельного продукта) определяется внутренне присущим этой системе избыточным спросом на труд. Ставка зарплаты предопределена централизованно распределяемыми фондами оплаты.

Рис. 3. Влияние инфляции на легальный и теневой рынки труда в плановой экономике (с. 136)

Недостаточность учета прибыльности и отсутствие бюджетных ограничений (по Я. Корнаи) ведут к совершенной эластичности спроса на труд LOD.

Предложение “белого” труда LUS зависит от ставок “белой” зарплаты WO и “черной” зарплаты WU; налогообложение (оно незначительно) играет второстепенную роль. Другим важным фактором является инфляция (с. 137).

Предложение “черного” труда ограничено снизу ставкой официальной зарплаты WO; чем больше WU превосходит WO, тем сильнее стремление работать в неофициальной экономике. Верхнего ограничения нет. Решающую роль здесь играет фактор риска R. Поскольку судебное преследование и штрафы очень жестоки (есть риск получить даже смертный приговор), кривая LUS менее эластична, чем в капиталистической рыночной экономике.

Спрос “черного” рынка определяется ставкой “черной” зарплаты и размерами дефицита на официальных товарных рынках. Усиление дефицита на рынках потребительских товаров увеличивает инфляцию и повышает спрос на труд на неофициальных рынках труда.

На рис. 3 видно, что равновесие в точке Е0 достигается при условии, что отсутствует инфляция. Официальная занятость при этом составляет LO0, неофициальной занятости нет.

Если появляется подавленная инфляция, домохозяйства заинтересованы в том, чтобы сдвинуть часть потенциального предложения труда в сторону подпольной экономики. Обесценивание наличных денег ведет также к росту дефицита на товарных рынках, поэтому частные домохозяйства увеличивают теневой спрос на товары, что приводит к сдвигу кривой спроса на “черный” труд до LUD1. Этот сдвиг спроса на труд в сторону подпольной экономики обусловливает рост ставки “черной” зарплаты по отношению к ставке “белой” зарплаты, что порождает “арбитражный доход”. Новое равновесие достигается в точке Р1 при занятости LU1. Рост предложения “черного” труда происходит за счет использования свободного времени и “кражи” официального рабочего времени (“приработки” на работе, прогулы, безделье на рабочем месте). В официальной экономике равновесие сдвинется в точку Е1, причем LO0 > LO1 (с. 138).

В результате снижения официальной трудовой активности будет расти разрыв между количеством произведенных товаров и размерами фондов оплаты труда. Это даст новый импульс инфляции. Вначале увеличится спрос на неофициальный труд (до уровня LUD2), а затем и предложение неофициального труда (до уровня LUS2). Новое равновесие на “черном” рынке переместится в точку Р2, причем LU2 > LU1; на “белом” рынке новое равновесие, отражающее сдвиг предложения и спроса в теневую экономику, сместится в точку Е2, причем LO1 > LO2. В условиях утаивания реальных результатов деятельности дальнейший рост теневой экономики предопределен.

Фактор риска наказания оказывает на социалистический “черный” рынок труда такое же воздействие, как и в капиталистической экономике (см. Рис. 4). Если фактор риска снижается, то сдвиг предложения “черного” труда с LUS1 до LUS3 увеличивает “черную” занятость с LU1 до LU3; в “белом” секторе одновременно сокращается предложение “белого” труда с LO1 до LO3.

Подводя итоги, авторы статьи подчеркивают, что рост подпольной экономики зависит в основном от двух факторов:

  1. размеров инфляционного обесценивания денежной наличности и, соответственно, дефицитности товарных рынков;

  2. степени риска, уменьшение которого ведет к росту предложения “черного” труда.

Как и в рыночном хозяйстве, риск играет в социалистической плановой экономике лишь второстепенную роль катализатора роста теневой экономики; решающим фактором является специфическая для плановой экономики инфляция денежной наличности. Соответственно, ухудшение условий спроса на рынке потребительских товаров приведет к потенциальному замедлению роста подпольной экономики (с. 138).

Рис. 4. Влияние риска наказания на легальный и нелегальный рынки труда в плановой экономике (с. 136)

Роль теневой экономики в различных экономических системах

Теневая экономика, таким образом, существует в разных социально-экономических системах и может существенно по-разному влиять на них. “Наиболее важный критерий, – пишут авторы статьи, – это влияние на стабильность политико-экономической системы: ослабляет или усиливает теневая экономика те потрясения и удары, которые обрушиваются на официальную экономику?” (с. 139).

Капиталистическая рыночная экономика: теневая экономика как стабилизирующий фактор. В рыночном хозяйстве увеличение общественного сектора и рост налогов не подрывают экономической структуры: ценовой механизм продолжает работать, хотя меняющееся соотношение легальной (“белой”) и теневой (“черной”) экономики может повлечь снижение экономической эффективности. Изменение налоговых ставок меняет соотношение цен легального и теневого труда, а также межсекторное распределение трудовых ресурсов. “Оба сектора экономики (официальный и неофициальный) находятся в сбалансированной взаимосвязи, т. е. теневая экономика расцветает, когда официальная переживает застой (и наоборот) – экономика в целом при этом характеризуется структурной трансформацией, но и общим равновесием” (с. 139).

Д. Кассел выделяет несколько позитивных функций теневой экономики в рыночном хозяйстве.

  1. Экономическая смазка: теневая экономика служит гибким резервом, поскольку деловая активность может циркулировать между официальной и неофициальной экономикой. Будучи свободной от общественного или частного регулирования, ориентирующаяся на ценовые сигналы теневая экономика обладает гибким потенциальным предложением товаров, времени и производственных площадей. Эти ее буферные функции очень важны для официальной экономики.

  2. Социальный амортизатор: частные домохозяйства изменяют в рамках теневой экономики предложение труда и спрос на товары. Поэтому социальные издержки стабилизирующей политики ощущаются не так тяжело, как это было бы без теневой экономики; политическое противодействие антиинфляционной политике ослабляется.

  3. Встроенный стабилизатор: неофициальные доходы частично используются для покупки товаров в официальной экономике. “Увеличивающаяся теневая экономика, таким образом, будет положительно влиять и на официальный сектор” (с. 140).

Экономическая политика, пишут авторы статьи, терпит теневую экономику, если она не превышает определенного уровня. Необходимость бороться с неофициальной экономикой возникает лишь тогда, когда ее рост обгоняет рост экономики официальной.

Социалистическая плановая экономика: теневая экономика как дестабилизирующий фактор. Как и в капиталистической рыночной экономике, теневая экономика при социализме выполняет функции экономической смазки и социального амортизатора. С одной стороны, теневая экономика компенсирует недостатки официальной экономики; с другой стороны, она подпитывает резервы личной терпимости граждан. Пример Венгрии показал, что теневая экономика служит буфером для политических реформ. Но теневая экономика в социалистических странах не выполняет функции встроенного стабилизатора, а наоборот, усиливает дестабилизацию планового хозяйства.

(1) Составлено по: Cassel D., Cichy U. The Shadow Economy and Economic Policy in East and West: A Comparative System Approach // The Unofficial Economy. Сonsequences and Perspectives in Different Economic Systems / Ed. by S. Alessandrini and B. Dallago. Gower, 1987. P. 127 - 144.

(2) См. рецензию на этот сборник: Космарский В., Шохин А. "Неофициальная экономика. Последствия и пер-спективы в различных экономических системах." // Вопросы экономики. 1990. № 3. С.158 - 160.

(3) Арбитражная прибыль (от английского "арбитрари" - произвольный) - термин, используемый экономиста-ми для обозначения спекулятивных доходов.