Журнал "Экономическая теория преступлений и наказаний" №2 //
"Неформальный сектор экономики за рубежом".
|
ГОРОДСКОЙ НЕФОРМАЛЬНЫЙ СЕКТОР: Р. Бромлей Статья Рея Бромлея (Центр изучения развития, Университетский колледж Суонси), известного английского специалиста по проблемам стран "третьего мира", дает обзор начальной стадии изучения "неформального сектора" (НС). Формально-неформальная двухсекторная модель При изучении хозяйственного развития стран "третьего мира" специалисты часто используют так называемый двухсекторный подход. Они выделяют два сектора экономической деятельности – "традиционный", который сформировался в доколониальный период, и "современный", связанный с зарубежными инвестициями, применением передовых технологий, влиянием правительства и опытных менеджеров. Подобный двухсекторный подход особенно характерен для либеральных и неоклассических исследований экономики "третьего мира". В начале 70-х гг. появилась иная версия дуалистического подхода. После исследований К. Харта о городской занятости в Гане сформировалась новая "двухсекторная терминология" – экономику стран "третьего мира" стали делить на "формальный сектор" (что более или менее аналогично понятию "современный") и "неформальный" (что сходно с понятием "традиционный". Концепция формально-неформального дуализма нашла отражение сначала в известном отчете МОТ (Международной организации труда) о Кении в рамках Программы международной занятости, а затем в сотнях иных публикаций, многие из которых также связаны с работой МОТ. Подготовленный МОТ отчет о Кении следующим образом объяснял различия между неформальным и формальным секторами: "Для неформальной деятельности характерны а) легкость вступления [в производство]; б) опора на собственные ресурсы; в) семейная собственность на предприятия; г) малые масштабы деятельности; д) трудоинтенсивные и гибкие технологии; е) навыки, приобретаемые вне официальной школьной системы; ж) нерегулируемость и конкурентность рынков. Деятельность неформального сектора обычно правительством игнорируется, редко поддерживается, часто регулируется и иногда активно подавляется. Характеристики деятельности в формальном секторе противоположны, а именно а) вступление [в нее] затруднено; б) постоянная опора на внешние ресурсы; в) корпоративная собственность; г) крупные масштабы функционирования; д) капиталоинтенсивные, часто импортные технологии; е) формально полученные навыки; и ж) рынки находятся под протекционистской защитой (при помощи тарифов, квот, торговых лицензий)" (2)(с. 1033-1034). Разделение экономической деятельности на формальную и неформальную имеет, по мнению Р. Бромлея, девять недостатков, которые следует учитывать при использовании этой концепции. Во-первых, деление всех видов экономической деятельности только на две категории представляется очень упрощенным. Как считает Р. Бромлей, следовало бы при классификации предприятий выделять не две противоположные группы, а гораздо большее количество промежуточных категорий. Во-вторых, деление экономической деятельности на "формально-нефор-мальную" логически противоречиво, поскольку при классификации используется несколько критериев, которые могут и не совпадать. Неясно, каков относительный вес различных критериев НС, какие из них являются основными, а какие – второстепенными. В-третьих, многие исследователи, использующие дуалистическую классификацию, полагают, будто формальный и неформальный сектора предельно обособлены друг от друга и автономны. Более правомерно, однако, указать, что эти два сектора постоянно взаимодействуют друг с другом. В-четвертых, ошибочно считать, что правительство проводит единую политику по отношению ко всему НС. Поскольку НС включает очень широкий спектр различных видов экономической деятельности – производство обычных потребительских товаров, торговля наркотиками, проституция и т. д., – то правительство также использует в отношении них очень разные политические меры, стимулируя их, пренебрегая ими или преследуя. В-пятых, есть тенденция рассматривать НС как исключительно городской, тогда как аналогичная деятельность вне городов описывается по-пре-жнему термином "сельский традиционный сектор". "Сельский неформальный сектор", – пишет Р. Бромлей, – заслуживает логически такого же внимания, как и “городской неформальный сектор"; обобщающий термин “неформальный сектор” логически должен включать и первичное производство, когда оно удовлетворяет критериям, пригодным для выделения этого сектора" (с. 1034). В-шестых, не вполне ясно, существуют ли в самом деле "формальный сектор" и "неформальный сектор" как особые, самостоятельные феномены. Это двухсекторное деление исследователи часто заменяют другими категориями, такими, как "государственный сектор", "властный / профессиональный сектор", "сельский современный / сельский традиционный сектор" и т. д. Большинство тех, кто использует концепцию формального / неформального сектора, оговаривают, что в единой национальной системе хозяйства актуальны и иные компоненты. В-седьмых, НС часто изображают как существующий в настоящее время, но не имеющий перспектив дальнейшего развития. Когда НС определяют такими признаками, как "недостаток правительственной поддержки", "нерегистрируемость в официальной статистике", "деятельность вне правительственных правил и мер регулирования", то предполагается, что государственная поддержка автоматически превратит неформальный сектор в формальный. Этот подход игнорирует устойчивые взаимоотношения конкуренции и подчинения между большим и малым бизнесом, где крупные монополии подавляют мелкие фирмы или используют их для своих целей. В-восьмых, существует тенденция смешивать соседско-родственные отношения с предпринимательской деятельностью. Формально-неформальная классификация не может относиться ни к отдельным людям (один и тот же человек может трудиться в обоих секторах), ни к отдельным семьям (одни члены семьи могут работать в формальном секторе, другие – в неформальном), ни к отдельным профессиональным видам деятельности (один и тот же вид деятельности, как, например, строительство, может выполняться в рамках и формального, и неформального секторов). "Только предприятия (enterprises) могут быть отнесены к тому или иному из этих двух секторов", – подчеркивает автор статьи (с. 1035). Девятое и последнее замечание Р. Бромлей делает по поводу употребления как синонимов таких понятий как "городской неформальный сектор" и "городская бедность". "…Не все, кто занят в неформальном секторе, бедны, и не все бедные трудятся в неформальном секторе" (с. 1035). В легальном бизнесе есть немало сфер (строительство, сезонные сельскохозяйственные работы, труд домашней прислуги и т. д.), где труд мало отличается от условий НС (низкая оплата, нестабильная занятость, отсутствие социальных гарантий). Многие работают в формальном секторе лишь для того, чтобы скопить капитал, необходимый для неформального предпринимательства. Перечисленные недостатки концепции формально/неформального дуализма приводят к тому, что многие считают эту концепцию некорректной, покоящейся на сомнительной социальной, экономической и политической основе, а поэтому имеющей малую ценность как аналитический инструмент или вообще не имеющей ее. Отношение к концепции формально-неформального дуализма варьируется среди специалистов от упорной защиты до прочной оппозиции. Развитие дебатов о неформальном секторе "Хотя термины “формальный” и “неформальный” использовались среди антропологов еще в 60-е гг., причем в значениях, аналогичных их современному использованию [в дискуссиях] по поводу [проблем] развития и политики занятости, [тем не менее] до начала 70-х гг. в литературу, посвященную изучению развития, они не вносились, – отмечает Р. Бромлей. – Интересно… задаться вопросом, почему же они столь молниеносно распространились и получили официальное признание, хотя первоначальные публикации [по поводу НС] имели так много концептуальных ошибок, несогласованностей и белых пятен. Ответ… в том, что эта терминология и связанная с нею концепция случайно оказались в подходящем месте и в подходящее время" (с. 1035–1036). Р. Бромлей подчеркивает огромную роль, которую сыграли в пропаганде концепции НС Международная организация труда (МОТ), Институт изучения развития (Университет Сассекса), Мировой Банк и Организация Объединенных Наций. Презентация концепции состоялась в сентябре 1971 г. на проводившейся Институтом изучения развития конференции "Городская безработица в Африке". Именно на этой конференции К. Харт представил свой доклад о неформальном секторе, основанный на обследованиях бедных пригородов столицы Ганы. "…Дискуссии [этой] конференции послужили для концепции неформального сектора своего рода трамплином", – отмечает Р. Бромлей (с. 1036). В течение ближайшего года эта концепция была включена в отчет МОТ по Кении, а затем и во многие другие исследования по Международной программе изучения занятости, проводившиеся под эгидой МОТ, в программы исследований иных международных организаций. "Я готов поспорить, – пишет автор статьи, – что если бы концепция неформального сектора была бы презентована в другом месте и в другое время, она могла бы пройти незамеченной" (с. 1036). Характерно, что практически в одно время с работами К. Харта вышло еще несколько исследований о НС (работы Т. Уолласа, Ш. Викс, Ф. Де Оливейры (3) ), но они остались практически неизвестными, поскольку публиковались в периферийных изданиях и не были обнародованы на каких-либо крупных международных конференциях. "Кажется очевидным, что на степень распространения [новых] идей их маркетинг влияет по крайней мере с той же силой, как и их качество" (с. 1036). Концепция НС быстро завоевала международную популярность еще и потому, что она предлагала такие рекомендации, которые удобны для международных организаций и несклонных к крайностям правительств. Поддержка НС предполагает возможность "помогать бедным, не угрожая богатым", т. е. компромисс между требованиями перераспределения доходов и богатства, с одной стороны, и желанием элиты жить в атмосфере стабильности – с другой. "Та огромная поспешность, с которой МОТ восприняла концепцию неформального сектора, и замечательная скорость подготовки многих [основанных на этой концепции] международных отчетов помогают объяснить, почему эта концепция имела первоначально так много несогласованностей и аномалий, а следовательно, почему возникла такая разнообразная и противоречивая литература о городском неформальном секторе" (с. 1036–1037). Помимо той огромной роли, которую сыграли в распространении концепция формально-неформального дуализма МОТ и Институт изучения развития как центры распространения этой концепции, действовали и иные факторы, связанные с общей эволюцией экономических концепций слаборазвитости. Дискуссии о НС связаны с другими дискуссиями 70-х гг. по проблемам "третьего мира" – о "перераспределении ради роста", о "новом международном порядке", об "удовлетворении основных потребностей" и т. д. Все эти дискуссии служили удобной формой полемики между приверженцами либерального, неоклассического подхода, согласно которому политика должна создавать для бедных "выгоды от развития (“benefits of development”)", и сторонниками радикальных, неомарксистких взглядов, согласно которым улучшить ситуацию с бедностью в "третьем мире" можно лишь при помощи решительных изменений. Обсуждение вопросов, существует ли НС и каково его место в целостной социально-экономической системе, отражает общие представления исследователей "третьего мира" о сущности этой системы, роли государства в развитии общества. Эта идеологическая обусловленность особенно заметна, когда обсуждается вопрос о политике государства относительно неформального предпринимательства. В качестве примера Р. Бромлей ссылается на расхождение мнений по поводу субконтрактов, которые крупные фирмы часто передают мелким неформальным предпринимателям. Одни исследователи полагают, что такая практика должна поддерживаться правительством, поскольку она позволяет "встраивать" мелкий неформальный бизнес в национальное и даже международное хозяйство. Другие рассматривают субконтракты как способ эксплуатации, который позволяет большому бизнесу уклоняться от выполнения требований трудового и социального законодательства, а потому он должен правительством пресекаться. Третьи вообще утверждают, что мелкий бизнес не имеет особого значения в сравнении с крупномасштабным производством, а потому стратегия помощи мелкому предпринимательству просто регрессивна и тормозит процесс экономического развития. (1) Составлено по: Bromley R. The Urban Informal Sector: Why Is It Worth Discussing? // World Development. 1978. Vol. 6. № 9/10. P. 1033-1939. При подготовке реферата использован черновой перевод, подготовленный В.В. Нужным. (2) ILO. Employment, Incomes and Equality: a Strategy for Increasing Productive Employment in Kenya. Geneva: ILO, 1972. Р. 6. (3) Wollace T. Working in rural Buganda // African Review. 1973. Vol. 3. № 1. P. 133-178; Weeks S. G. Where are all the jobs? The informal sector in Bigisu, Uganda // African Review. 1973. Vol. 3. № 1. P. 111-132; de Oliveira F. A economia brasileira: critica a razao dualista // Estudos Cebrap. 1972. № 2. Р. 3-82. |