Журнал "Экономическая теория преступлений и наказаний" №2 //
   "Неформальный сектор экономики за рубежом".

НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА: ТАЙНЫ ТРЕХ МИРОВ Если первый выпуск реферативного журнала "Экономическая теория преступлений и наказаний" был посвящен сугубо криминальным формам экономического поведения, то второй выпуск содержит материалы о той хозяйственной деятельности, которая находится в обширной пограничной области между сферами вполне легального и абсолютно нелегального. Речь идет о самом обширном секторе теневой экономики, который часто называют "серой", или неформальной, экономикой (НЭ) (1). Экономисты изучают неформальную экономику уже более четверти века, однако нельзя сказать, что они уже вполне разобрались в сущности этого феномена. Даже по поводу его точного определения не стихают дискуссии, не говоря уже о причинах его возникновения, роли в хозяйственной жизни общества, выработки оптимальной линии государственной политики по отношению к нему, перспектив его дальнейшего развития. Эволюция исследований неформального сектора В истории экономических исследований неформальной экономики можно с некоторой долей условности выделить два этапа. I этап (1970–1980-е гг.): эмпирические исследования, накопление первичной информации. О начале исследований неформальной экономики можно узнать из включенного в данный сборник рефератов статьей К. Харта и Р. Бромлея. Отцом" нового научного направления по праву считается английский социолог К. Харт, "открывший" неформальную занятость во время полевых исследований конца 1960-х гг. в городских трущобах Ганы, одной из отсталых стран Африки (2). Обнаружилось, что горожане "третьего мира" в значительной мере (или даже в большинстве) не имеют никакого отношения к официальной экономической системе. Городская экономика отсталых стран предстала как громадное скопление мелких и мельчайших мастерских, лавок и иных " микрофирм, снабжающих жителей городов простыми повседневными товарами (едой, одеждой, транспортными услугами и т. д.), не проходя никакой официальной регистрации, игнорируя налоговые и иные требования правительства к бизнесу. Открытие К. Харта мгновенно подхватили и растиражировали его коллеги: в 1972 г. Международная организация труда опубликовала коллективное исследование о занятости в Кении, где концепция неформальной экономической деятельности использовалась уже как основная научная парадигма (3). Термины "неформальная экономика" (informal economy), "неформальный сектор" (informal sector) в считанные годы стали общепринятыми в англоязычной литературе. К исследователям-африканистам быстро присоединились специалисты и по другим развивающимся странам. Расширение круга исследователей привело к некоторым расхождениям в понимании объекта исследования. Если африканисты в определении неформальной экономики акцентировали внимание на таких ее признаках, как малые размеры и слабая техническая оснащенность предприятий, то латиноамериканисты обращали основное внимание на ее нелегальность. Оба эти подхода чаще всего сближаются, что позволяет сформулировать наиболее общепринятое определение: неформальная экономика – это нерегистрируемая экономическая деятельность по производству обычных товаров и услуг, представленная в основном мелкими и мельчайшими предпринимательскими единицами. О том, какие трудности возникают при определении ключевых признаков НЭ, рассказывает, например, статья Д. Мида и К. Моррисона, реферат которой включен во второй раздел данного сборника. Довольно скоро обнаружилось, что неформальная занятость существует отнюдь не только в слаборазвитых государствах. В 1977 г. американский советолог Г. Гроссман опубликовал статью о так называемой "второй экономике" (second economy) в СССР (4). Она положила начало обширному потоку советологических исследований о самостоятельной хозяйственной жизнедеятельности в командной экономике. В 1980-е гг. советологи вообще стали приходить к мнению, что за ширмой тотальной планомерности и зарегулированности фактически скрывается экономическая система смешанного типа, где неформальное, неконтролируемое производство играет во многих отношениях не меньшую роль, чем производство официальное (5). В те же 1970-е гг. неформальные экономические структуры стали обнаруживать и в высокоразвитых странах Запада. Публикация в 1979 г. статьи американского экономиста Э. Файга вызвала своего рода скандал: почтенный профессор подсчитал, что "нерегулярная экономика" (irregular economy) США охватывает не много, не мало, как треть официального ВНП, т. е. примерно столько же, сколько неформальная экономика в странах "третьего мира" (6). Хотя коллеги Э. Файга единодушно упрекали первооткрывателя" за то, что он завысил свою оценку в несколько раз, однако пристальное внимание научной общественности к этому сектору экономики развитых стран было отныне обеспечено. Таким образом, к 80-м гг. экономисты убедились, что неформальная экономическая деятельность (хотя и в разных формах и масштабах) присутствует везде – на Юге и на Севере, на Западе и на Востоке. Неформальная экономика стала своего рода "тайной трех миров" – стран и развивающихся, и развитых, и с переходной экономикой. II этап (1980–1990-е гг.): углубленный теоретический анализ, осмысление накопленной информации. Во второй половине 1980-х гг. в исследованиях по неформальной экономике наметился перелом. Ранее внимание ученых концентрировалось преимущественно на проблемах определения НЭ, классификации ее форм и измерении ее масштабов. Конечно, споры по этим вопросам продолжаются до сих пор, однако они ушли из центра дискуссий на периферию. Более важным становится понимание того, почему возникает НЭ и какова ее роль в хозяйственной жизни общества. Наряду с социологами и специалистами по "третьему миру" в анализ НЭ включаются экономисты-теоретики, опирающиеся на концепции неоклассического" (прежде всего, его неоинституциональной разновидности). От сбора фактов и эмпирических наблюдений специалисты переходят к построению обобщающих моделей. В данный журнал включена, в частности, статья К. Джонса и М. Ромера, описывающая различные подходы к моделированию НЭ. Справедливости ради подчеркнем, что экономико-математическое моделирование развито в теории НЭ пока слабее, чем, например, в экономической теории преступлений и наказаний. По текстам, представленым в нашем журнале, содержание которого отражает в основном состояние современной литературы, заметно, что преобладающей тенденцией остаются все же подходы в стиле традиционного институционализма, хотя и обновленные неоинституциональными идеями. Ярким примером новых подходов является опубликованная в 1989 г. монография перуанского экономиста Э. де Сото "Иной путь", которая произвела буквально революцию в изучении НЭ (7). Если ранее неформальный сектор экономики считали маргинальным порождением отсталости и асоциальности, то де Сото подчеркнул революционно-прогрессивный потенциал НЭ. С его легкой руки исследования с названиями типа "Тихая революция”, “Может ли скрытая экономика быть революционной?" быстро стали преобладающими в литературе о НЭ. Неформальные, спонтанно развивающиеся экономические отношения все более начинают противопоставлять не столько рациональной заботе об общественном благе, сколько бюрократической заорганизованности, выгодной лишь "бюрократической буржуазии" (8), но вовсе не обществу в целом. В данном реферативном сборнике помимо развернутой рецензии на книгу Э. де Сото даны рефераты ряда иных публикаций того же направления. Особенно важна статья известного американского экономиста-социолога А. Портеса (в соавторстве с С. Сассен-Куб): хотя этот экономист относится к более "радикальному" направлению, он сходится с Э. де Сото в убеждении, что не только в развивающихся, но и в развитых странах НЭ не маргинальна, а органично включена в ткань хозяйственной жизни общества. Роль неформальной экономики в хозяйственной жизни общества Обобщая современные научные представления о НЭ, можно сформулировать следующие выводы. НЭ (как и теневая экономика в целом) является глобально-историческим феноменом, присущим в той или иной мере всем общественным системам (9) . Она находит свое место и в "первом мире" (в развитых "капиталистических" странах), и во "втором мире"(в "коммунистических" странах, ставших затем "переходными"), и в "третьем мире" (в развивающихся странах). Более того, история НЭ отнюдь не ограничивается современной эпохой: неформальные экономические структуры существовали в доиндустриальных обществах (вспомним хотя бы о внецеховом ремесле в западноевропейском средневековье), возможно, они будут существовать и в обществе постиндустриальном. НЭ многофункциональна. С одной стороны, она играет роль своеобразной "свалки" отживающих институтов, обеспечивая временное выживание городских и сельских маргиналов, консервируя рудиментарные формы производственных отношений (например, семейные неформальные "микрофирмы" основаны во многом на архаичных отношениях личной зависимости). С другой стороны, НЭ можно рассматривать и как "дубликат" господствующих в данный период институтов: неформалы производят обычные товары и услуги, потребляемые субъектами официальной экономики, причем заказы для НЭ часто исходят от "формального" бизнеса (связи формального и неформального бизнеса хорошо обрисованы в статьях С. Генри, А. Портеса и С. Сассен-Куб). Наконец, НЭ есть "полигон" новых институтов: являясь совокупностью мелких и мельчайших предпринимательских единиц, с легкостью изменяющих ассортимент, технологию, внешние и внутренние хозяйственные связи, НЭ демонстрирует высочайшую гибкость и выживаемость. Согласно концепции Э. де Сото, саму промышленную революцию XVIII в., положившую начало современной капиталистической индустрии, можно рассматривать как результат борьбы капиталистов-"неформалов" с меркантилистским государственным регулированием, тщетно пытавшимся законсервировать цеховую систему и исключительные привилегии торговых и иных монополий. Именно "тихая революция" мелких неформальных производителей создает конкурентную рыночную среду в современных странах "третьего мира". Наконец, предпринимательство в СССР и других странах бывшего "социалистического лагеря" развивается именно на почве традиций ранее запрещенного "подпольного" бизнеса. НЭ по своей природе имеет рыночный и конкурентный характер: мелкие производители, скрывающиеся от надзора контролирующих организаций, могут ориентироваться только на платежеспособный спрос таких же обособленных друг от друга покупателей. Неформальное производство использует в основном не капитальные, а трудовые ресурсы (иначе говоря, человеческий капитал в НЭ более важен, чем капитал физический). Производимая неформалами продукция имеет примерно тот же (или несколько более низкий) уровень качества, что и продукция легальных предпринимателей, но производится с более низкими издержками (неформальные бизнесмены экономят на издержках подчинения закону – не платят налогов и социальных платежей, могут устанавливать зарплату ниже законодательно закрепленного минимума и т. д.). Уровень доходов в неформальном секторе в целом, видимо, ниже, чем в формальном, однако дифференциация доходов гораздо выше. НЭ является наиболее производительным и полезным для общества сектором теневой экономики. В рыночном хозяйстве рядовые потребители и даже легальные фирмы с удовольствием приобретают дешевые товары и услуги, не обращая внимания на правовой статус их производителей и продавцов; правительства склонны при этом мириться с потерей части своих потенциальных доходов, если это стимулирует экономический рост. Соответственно, если при централизованно управляемых системах правительство придерживается в отношении НЭ стратегии решительного подавления, стремясь ликвидировать неформалов "как класс" (естественно, дурные законы умеряются не менее дурным их выполнением), то при децентрализованных системах оно де-факто молчаливо игнорирует неформалов или старается включить их в систему легального бизнеса, "формализовать", но не уничтожить. * * * В второй выпуск реферативного журнала "Экономическая теория преступлений и наказаний" включены рефераты публикаций, отражающих разные подходы к анализу НЭ на различных этапах исследовательского процесса. Предпочтение отдано материалам, опубликованным в последнее десятилетие, чтобы читатели ознакомились с современным уровнем научных знаний. В сборнике почти отсутствует информация о НЭ в странах бывшего "социалистического лагеря", поскольку редакторы считают целесообразным собрать материалы о теневой экономике в советском и постсоветском обществах в отдельный сборник. Данный сборник подготовлен при участии слушателей Тульского факультета Юридического института МВД РФ, а также заведующей кафедрой иностранных языков ТФ ЮИ МВД РФ Л.И. Бронзовой и сотрудницы ИНИОН И.Ю. Жилиной. Ю.В.Латов (1) Об общей типологии секторов теневой экономики см.: Латов Ю.В. Экономический анализ организованной преступности: Лекция к спецкурсу "Теневая экономика". М., 1997. С. 3– 6. (2) О результатах его исследований см., напр.: Hart K. Informal Urban Income Opportunities and Urban Employment in Ghana // Journal of Modern African Studies. 1973. Vol. 11. № 1. P. 61–90. Реферат некоторых разделов этой пионерной статьи включен в данный сборник. (3) ILO. Employment, Incomes and Equality: a Strategy for Increasing Productive Employment in Kenya. Geneva: ILO, 1972. (4) Grossman G.The “Second Economy” of the USSR // Problems of Communism. 1997. № 5. P. 25–40. (5) См.: Хавина С., Суперфин Л. Буржуазная теория "второй экономики" // Вопросы экономики. 1986. № 11. С.104–112. (6) Feige E. How Big is the Irregular Economy? // Challenge. 1979. № 6. О том, насколько сильный резонанс вызвала эта статья, свидетельствует тот факт, что ее обсуждению было посвящено специальное слушание экономического комитета Конгресса США> (The Underground Economy / Hearing before the Joint Economic Committee Congress of the US. 96 Congress. 1 Session. November 15, 1979. Washington, 1980). Следует уточнить, что "иррегулярная экономика", о которой писал Э. Файг, - понятие более широкое, чем "неформальная экономика", поскольку включает все виды нерегистрируемой (теневой) деятельности, в том числе мафиозные и "беловоротничковые". (7) Сото Э. де. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М.: Catallaxy, 1995. О чертах сходства и отличия концепции де Сото от других современных научных парадигм анализа НЭ см. реферат статьи К.А. Раковски. (8) Этим термином обозначают привилегированные круги бизнес-элиты, извлекающей высокие доходы за счет своей близости к правительству, а также покровительствующих им чиновников. (9) См., например: Латов Ю.В. Неформальная экономика как глобально-историческое явление // В сб.: Теневая экономика: экономический и социальный аспекты. М.: ИНИОН, 1999. С. 13 – 29.